Параллельный капитализм

О популярном способе оплаты проезда в пригородных поездах мне рассказывали, но не верилось. Убедилась на собственном опыте, воспользовавшись электричкой в прошлые выходные. Вагон, в котором я ехала, не был переполнен, никто не стоял. Поэтому действия контролеров, появившихся после часа езды, мне были хорошо видны. Билет предъявила я одна (!), пара пенсионеров показала проездные. Остальные платили контролерам. Не штраф, а взятку. Сидевшая напротив меня девушка протянула десятку. Контролер вежливо сказал: «С первого апреля у нас по тридцать рублей».

У «них» — дешевле, билет обошелся бы в сотню с лишним. Чтобы пройти через турникет на перроне, в кассе покупается билет до станции, следующей за вокзалом. А далее — на лапу контролерам.

Размах поборов, наверное, колоссальный. С вокзалов Москвы ежеминутно уходят десятки электричек, едут десятки тысяч людей. И большинство мимо кассы платят? Нужно отличаться святой наивностью, чтобы поверить, будто контролеры не делятся, громадные суммы оседают в их личных карманах, а не расходятся по пирамиде коррумпированных чиновников.

Можно, конечно, порассуждать на тему: мол, вел бы себя народ культурно, цивилизованно, не давал бы взяток, был бы порядок в государстве. На это прекраснодушие: «Не давайте!» — есть достойный ответ: «А вы не берите!» Всем за державу обидно, но никто свою выгоду не упустит.

Рассуждать о культуре хорошо тем, кто денег не считает. А нормальный человек, если может сэкономить деньги для семьи, обязательно сэкономит. Если месячный проездной билет выходит дороже, чем тридцать ежедневных взяток контролерам, то зачем нам такой билет? Существует лазейка — воспользуйся и не будь дураком.

Лазеек этих у нас развелось, куда ни кинь. Мне нужно было построить небольшой шкафчик. Вызвала мастеров. Приехали менеджер мебельной фирмы и мастер‑замерщик. Менеджер насчитал такую стоимость, что я ахнула. Шкафчик получался золотым. Развела руками и сказала им «до свидания». Ушли. Через полчаса звонок в дверь: мастер‑замерщик вернулся. Предложил, мимо фирмы, построить шкаф... в три раза дешевле! Ситуация один в один повторилась, когда на даче потребовалось делать отопление. Через фирму — дорого. С помощью халтурящих на стороне работников той же фирмы — доступно. Подруга обратилась в дизайнерское бюро, чтобы сделать проект оформления новой квартиры. Вечером ей позвонила работник фирмы, предложила сделать проект частным порядком, естественно, намного дешевле.

На первый взгляд, логично заявить: мои проблемы, с кем хочу иметь дело, с тем и имею. Да только ведь мебельщик на станках хозяина мои шкафчики делал, монтажники оборудование по ценам для фирмы приобретали, дизайнер наработки своего бюро втихую использовала. И все они подворовывали у своих патронов. К нашей ощутимой выгоде. Тут уж мы не государство обмишуриваем, как на железной дороге, а друг друга с носом оставляем. Выписывая товарный чек на строительном рынке, продавец спрашивает: «Вам для себя или для отчета?» Если для отчета, он напишет сумму побольше, не жалко, пусть хозяин вам лишнее отвалит.

Экономика у нас рыночная, капиталистическая можно сказать. Но у большого капитализма образовался маленький, параллельный, для личного пользования.

Если у вас денег куры не клюют, вы можете для ремонта квартиры или строительства дачи обратиться в компанию, обладающую соответствующей лицензией. Но большинство предпочитают гастарбайтеров — мастеров из ближнего зарубежья. Когда эти молдаване, украинцы, узбеки и прочие спасители наших кошельков возвращаются домой, при пересечении границы их обирают нешуточно. Идут по вагону люди в форме и стригут как с куста. Упрешься, не заплатишь, станешь права качать — штамп в паспорте, депортирован, несколько лет в Россию на заработки не попадешь. Поэтому — платят, нам рассказывают шепотом, чтобы посокрушались, посочувствовали, но не дай бог не вздумали шум устраивать. Себе дороже. А ведь эта ситуация — точный слепок с московской электрички, только цены другие. И московские контролеры — детсадовские подготовишки в сравнении теми, кто контролирует иностранцев, пересекающих наши границы.

Параллельный капитализм дурно пахнет и отдает статьями уголовного кодекса. Экономисты или юристы дали бы этим явлениям четкие определения. Я же рассуждаю как обыватель, которому хочется и рыбку съесть, и песню спеть. Или по другой крылатой фразе: глаза плачут, а руки делают.

В профессиональных тестах психологов есть вопросы, которые должны показать степень искренности тестируемого. То есть, на сколько баллов он врет. Если на десять — заврался, тест недостоверен, на три балла — в пределах нормы. Пример одного из подобных вопросов: «Станете ли вы платить за багаж в автобусе, если абсолютно точно знаете, что можете провезти его бесплатно?» Предполагается, что здравомыслящий человек лишние деньги платить не станет. Если утверждает, что раскошелится, значит — лукавит. Но я знаю людей, которые на сделки с совестью не идут никогда и ни при каких обстоятельствах. В советское время, когда деньги за проезд в транспорте опускали в кассу, они платили за багаж, себя и детей, даже если билетов в кассе не имелось. Прекрасно понимая, что деньги уйдут пройдохе‑водителю (иже с ним), все‑таки опускали в кассу пятаки.

Наверное, это люди будущего. Или генетически особенные — как бывают личности с врожденным музыкальным слухом, так, гораздо реже, встречаются с идеальной моралью. Для них закон и порядок не имеют обходных путей и лазеек. Такими людьми можно восхищаться, но иметь их в качестве спутников жизни накладно. При нашем капитализме они кажутся такими же чудаками, как смотрелись при социализме. Выгадывать с помощью маленького параллельного капитализма они считают ниже своего достоинства. Объединяет нас с ними одно — надежда. На то, что экономические отношения разовьются до цивилизованной прозрачности, когда любой шахер‑махер будет невыгодным и опасным. И «зайцы» станут добропорядочными пассажирами, и экзаменатор в ВУЗе скорее язык проглотит, чем потребует мзду, автоинспектор сгрызет свой жезл, но не отпустит пьяного водителя, продавец не подсунет тухлый товар, сапожник не приклеит подошву бракованным клеем... Все мы станем людьми будущего не генетически, а практически. Дожить бы!